Вечером 5 апреля в Оренбургской области начался катастрофический потоп, который затронул более 12 тысяч домов. Почти восемь тысяч человек эвакуированы. Половодье началось после прорыва дамбы в Орске, под водой скрылась часть районов полумиллионного Оренбурга и другие населенные пункты. Некоторые люди лишились не только своих домов, но и бизнеса — под водой оказались магазины, фермы и конюшни. На памяти многих оренбуржцев последний разлив Урала был в 1993 году и многие не ожидали, что произойдет нечто подобное.
«Это все произошло за два дня. Вода подошла уже к некоторым многоэтажкам в городе. У нас частный двухэтажный дом, до второго этажа уже в первый день разлива оставалось где-то 1,5 метра, а на второй день все залило полностью, некоторые люди даже не успели забрать свои машины. Судя по тому, как все растет, может залить и второй этаж. Само собой, весь город не затопило. Затопило районы, которые прилегают к Оренбургу и рекам. Кто повыше от реки живет, там затопления меньше, кто пониже — там катастрофа. В моей местности есть дома, которые находятся пониже, чем мы, там уже виднеются только верхушки крыш. Самое страшное — это еще не конец. Остается ждать, пока уйдет вода, потому что мы не можем даже прикинуть уровень ущерба»,— Роман, пострадавший житель СНТ.
Виктория: «Обстановка тревожная, все напуганы — нет света и воды. А буквально сегодня смыло скейт-парк. Люди сплотились в СНТ и поселках, помогают друг другу вывозить вещи, детей, животных. Но вот с последними все плохо: люди бросают своих животных на цепи, оставляя умирать в прямом смысле. Волонтеры потом спасают оставшихся, но кого-то не успевают. Недавно был резонанс с хаски-парком, который находится на территории пляжа «Волна». Заводчик бросил 42 собаки, в сети искали добровольцев и помощников, чтобы найти им хотя бы временный дом».
Анна, жительница СНТ «Дубовый плес»: «За сутки до потопа, мы создали инициативную группу, чтобы заметить, когда придет большая вода. У нас уже тогда были серьезные опасения из-за больших сбросов с Ириклинского водохранилища. Звонили в Орск знакомым, но они говорили, что у них все спокойно: взрослые ходят на работу, дети — в школу. А мы здесь уже были все в панике, зная, что это придет к нам. А потом в чате инициативной группы была информация, что пошла вода с полей. И в ближайшее время она может залить единственную дорогу, которая связывает нас с городом. Мы экстренно эвакуировались, взяв лишь часть вещей. Ехали на легковом автомобиле, и вода у нас уже была по пороги. Мы успели проскочить. Через час проезд по этой дороге уже перекрыли, потому что вода поднималась, а течением машины сносило». Дмитрий Болдырев, правозащитник: «Ситуация напряженная, особенно в пригородах Оренбурга и в той части города, которая примыкает к реке Урал. Среди прочего, полностью затопило набережную, на которую потратили почти миллиард рублей. В прошлом году с помпой открывали станцию детской железной дороги. Она сегодня тоже уходит под воду.
Когда я входил в комиссию по реализации нацпроекта «Жилье и городская среда», то задавал вопрос о том, не целесообразнее ли потратить такое количество денег на верхнюю набережную, которая находится в более безопасном месте? Нижняя же набережная периодически подвержена подтоплению. В итоге меня просто исключили из этой комиссии.
Основная проблема — это люди, которые приобрели жилье в пойменной части Урала. Я координатор проекта Бюро расследований ОНФ, и во время публичных слушаний всегда задавал вопрос. Да, у вас по генплану один процент затопляемости, то есть раз в сто лет эта территория может попасть в зону затопления. Я считаю, что муниципалитет не должен давать разрешения на застройку участков, находящихся в пойменной части реки, особенно социально значимых объектов, пока застройщик не выполнит всю необходимую противопаводковую работу, не построит необходимые сооружения. А у нас, к сожалению, это не выполняется».
Михаил Болгов, гидролог, главный научный сотрудник Института водных проблем РАН: «Главным фактором наводнения в регионе, конечно, стала природа. Но строительство дамб, пожалуй, тоже сыграло свою роль. С одной стороны, они защищают территорию, а с другой, могут немного увеличивать уровень воды на защищаемом участке за счет стеснения русла реки. Однако то, что пик половодья дошел до Оренбурга, является естественным природным явлением, которое, возможно, было слегка ослаблено тем, что часть стока аккумулировало Ириклинское водохранилище. В Оренбурге к водному стоку добавились воды из рек Урала и Сакмары, что усилило наводнение. Для Оренбурга разрушенная Орская дамба сыграла минимальную роль, так как она была предназначена для полной защиты Орска от воды. Однако она не справилась со своими функциями, что привело к огромному ущербу, потому что Орск не был готов к такому развитию событий.
Предотвратить наводнения очень сложно. Это природный процесс, который связан с резким таянием снега, в таких сложившихся условиях с этим сделать ничего нельзя. Можно только защитить отдельные объекты, отдельные города с помощью защитных дамб, что, собственно говоря, и делается. А так половодье — это биологическая часть нашей жизни. Оно очень нужно и полезно для обводнения поймы, других затапливаемых земель. Если половодья не будет, то тогда наши пойменные массивы просто деградируют, и жизнь заиграет совсем другими красками. Поэтому бороться надо не с самим половодьем, а с опасными событиями, которые оказывают влияние на населенные пункты, объекты экономики, водозаборы. В общем, на все, что подвержено влиянию воды.
Не думаю, что можно говорить о какой-то природной цикличности крупных наводнений. Просто обычно мы говорим, что это редкое событие, которое повторяется раз в 30–40 лет, но это не цикличность. Речь просто о том, что такие явления встречаются не каждый год. В исторической хронике области есть информация о разливах в 1903 и 1942 годах. То есть не всегда у нас в природе одновременно идет сочетание большого промерзания с большими снегозаносами, это редкость.
Возможно ли полностью предотвратить ущерб от таких наводнений? К сожалению, абсолютно надежных сооружений не существует. Полностью ликвидировать риски невозможно. Можно только говорить о том, что этот риск должен быть сведен к минимуму, а минимум определяется строительными нормами, в которые заложены риски защиты объектов от опасных воздействий. И вся система проектирования, анализа и прогноза опасных явлений рассчитана на то, чтобы предложить мероприятия, которые этот риск доводят до допустимого». Владимир Тетельмин, гидротехник, доктор технических наук, профессор РУДН, член общественного совета Минэнерго России: «Требуется разработать федеральную целевую программу по предотвращению паводков, которая пересмотрит строительные нормативы защитных сооружений и их количество, а также застройку территорий. И дело не только в нормативах по строительству дамб. Эти конструкции в общем-то уже существуют тысячи лет, в Китае до сих пор действуют дамбы, построенные более 200 лет назад. И они выполняют свою миссию, держат напор. Дамбы строить человек научился, но надо, чтобы он научился контролировать их состояние, чтобы они не разрушались даже от нормативных, казалось бы, нагрузок. Смешно, когда говорят, что суслик стал причиной ужасной трагедии, из-за которой пострадали тысячи и тысячи людей».
Александр Пономарев
Фото из свободных источников
