Взаимодействие государства и частного сектора для решения общественно значимых задач имеет давнюю историю, в том числе и в России. Однако наиболее актуальным государственно-частное партнерство (ГЧП) стало в последние десятилетия. С одной стороны, усложнение социально-экономической жизни затрудняет выполнение государством общественно значимых функций.
С другой стороны, бизнес заинтересован в новых объектах для инвестирования. Хотя в целом, считают эксперты, по России на сегодняшний день развитость ГЧП-среды остается слабой, потому как до сих пор недописан федеральный закон о ГЧП.
В России понятие «ГЧП» впервые в законодательстве появилось в законе Санкт-Петербурга от 25.12.2006 г. № 627_100 «Об участии Санкт-Петербурга в государственно-частных партнерствах». К настоящему времени подобные законы приняты в 69 субъектах РФ, в том числе в Оренбургской области – от 24.08.2012 г. № 1041/308-V-ОЗ. Однако большая их часть является декларативными документами. Помимо региональных актов, регламентируют сферу ГЧП также ФЗ от 21.07.2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» и Федеральный закон от 21.07.2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». В какой-то степени регулирует ГЧП и Федеральный закон РФ от 22.07.2005 г. № 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в РФ» (предоставление бизнесу льгот на определенной территории – тоже вариант ГЧП в широком смысле).
Тем не менее все эти нормативно-правовые акты покрывают далеко не все возможные формы ГЧП. О том, какой видят систему развития ГЧП в Оренбуржье, что уже удалось сделать, а над чем еще предстоит поработать, мы беседуем с вице-губернатором по финансово-экономической политике Натальей Левинсон.
— Наталья Лазаревна, понятие «ГЧП» сегодня часто используют в различных речах и чиновники, и бизнесмены. Но есть ощущение, что большинство говорящих вкладывает в эти слова совершенно разный смысл. Хотелось бы понять, что имеет в виду правительство области, когда использует этот термин?
— Абсолютно согласна с Вами, и из-за этого возникает недопонимание. В частности, недавно на прямой линии с телезрителями мы минут сорок обсуждали эту тему, а когда были обнародованы итоги голосования среди зрителей, то стало понятно, что большинство из них воспринимают ГЧП как обычное взаимодействие власти и бизнеса. Есть социальные задачи – и бизнес с помощью благотворительности, меценатства помогает власти их решать. То есть ощущение еще одной нагрузки на бизнес. Отмечу, что ГЧП – это несколько иное. При этой форме взаимодействия ключевым моментом становится взаимовыгода и власти, и бизнеса. Власть получает еще один инструмент решения социальных задач в условиях дефицита средств, бизнес – объекты для инвестиций и зарабатывания денег. Елена Николаева часто приводит пример, что когда первый раз заговорили о ГЧП, то даже на уровне Госдумы многие восприняли идею в штыки, посчитав, что это способ сделать платными социальные обязательства государства. И несколько лет ушло на понимание принципов ГЧП на федеральном уровне, чему, надеюсь, способствовали и мы, регионалы, активно продвигая эту тему. И уже на последнем Социальном форуме России 9 октября 2013 года был отдельный круглый стол по данной теме, на котором нам было предоставлено первое слово.
— Это потому что Николаева депутат от нашего региона или так был отмечен наш прогресс в про_ движении идеи ГЧП?
— Во-первых, у нас актуализированная, хорошо отработанная база регионального законодательства по ГЧП, во-вторых, мы очень хотим развивать эту тему, очень хорошо ее изучили. У нас есть уверенность в собственных силах. У нас очень плотное общение с замминистра Минэкономразвития РФ Сергеем Беляковым, который продвигает закон о ГЧП со стороны правительства, и мы практически в режиме онлайн отрабатываем все поправки в закон и смежные законы. Отмечу, что он достаточно оперативно и внимательно реагирует на наши предложения. В частности, нам удалось отстоять вы_ деление земли под проект в рамках ГЧП без конкурсных процедур. То же самое могу сказать и о Николаевой. Например, с нашей подачи она в проект федерального закона вносит поправку, которая позволяет зачислить средства частного партнера, предоставляемые в рамках ГЧП, как средства региона в случае, если проект финансируется на принципах софинансирования из федерального и регионального бюджетов. Это для нас очень важная деталь, значительно расширяющая наши возможности.
— Вы, говоря о желании заниматься ГЧП, отметили, что «мы можем это делать». Но от «можем» до «делать» — довольно длинная дистанция. Она уже преодолена или регион пока еще в пути?
— Первым шагом была сдача в эксплуатацию роддома в Кувандыке, долгое время бывшим долгостроем. В позапрошлом году он начал работу, а в этом году мы закончили расчеты с частным инвестором. Более современный пример – создание гемодиализных центров по области. Пришел партнер, мы ему помогли оформить на законных основаниях земельный участок, а также прогарантировали ему определенный спрос на его услуги в рамках тарифов ОМС. В результате инвестор создал новый бизнес с определенным финансовым потоком, а область получила необходимые для населения центры, которые вряд ли бы сама построила. То есть мы, не сделав чисто финансовых затрат, получили важную социальную услугу. Мало того, спрос на подобные услуги сегодня выше, чем заложено в бизнес-плане, и у инвестора снижается срок окупаемости проекта. Есть еще и пример классической концессии – это реконструкция и эксплуатация очистных сооружений в Оренбургском районе.
— В Оренбуржье есть реестр приоритетных инвестиционных проектов. Возможно ли появление реестра приоритетных социальных проектов, которые инвесторам будет предложено реализовывать в рамках ГЧП?
— Для нас в данном случае неважно, будет ли проект чисто социальным, промышленным или в сфере АПК. Если он важен для области, то он имеет право на включение его в список приоритетных со всеми преференциями, положенными по закону.
— Но в целом область понимает, какие проекты в социальной сфере для нее сегодня являются наиболее важными?
— Да, они зафиксированы подписанными соглашениями в Сочи. Это Дворец водных видов спорта, Центр кукольных искусств, а также строительство большого концертного комплекса, который будет включать два зала, вместимостью 1400 и 300 человек, гостиницу, торговые галереи, рестораны и т. д. Причем инвестор уже начал проектировку этого комплекса, хотя соглашение о ГЧП еще не подписано.
— Если появится инвестор с проектом, в котором область несильно заинтересована: условно, к десяти стадионам рядом предложит построить одиннадцатый. Ему откажут?
— Да, эта ситуация возможна. При выборе мы опираемся на мнение общественности, экспертов, а также руководителей правительства региона. Причем инициатива по проекту может исходить как от власти, так и от инвестора, инициативных людей. Так, например, произошло с Дворцом водных видов спорта, когда у увлеченного человека появилась идея, она была одобрена губернатором и правительством, и под нее этот человек нашел региону партнера, который был готов построить то, что требуется нам. Причем этот партнер готов не только построить, но и управлять эксплуатацией объекта.
— На какой из существующих видов ГЧП область готова делать ставку?
— Проект федерального закона сегодня практически отказался от описания конкретных видов ГЧП, позволяя максимально широко толковать это понятие. С одно стороны – это хорошо, регионам будут во многом развязаны руки при выборе схем взаимодействия. С другой стороны, контролирующие органы могут в любой момент вмешаться в нашу деятельность, трактуя слишком широкие положения закона иначе, чем мы.
— Если рассматривать будущее ГЧП, то какую долю в реализации социальных инвестиционных проектов в регионе может занять этот вид финансирования?
— Мы должны всегда отдавать себе отчет, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке. И за любой из реализованных проектов надо рассчитываться. Пусть не сегодня, пусть в течение 5-10 лет. Сегодня инвестиционная программа по области – 5 миллиардов рублей. Если половина из них будет расходоваться на расчеты по уже реализованным проектам, а половина – на реализацию новых, то это, на мой взгляд, будет разумным балансом для региональной экономики. Сегодня, пока мы только начинаем, наши возможности даже несколько выше.
— Тогда скажите, все ли уровни власти сегодня понимают перспективность ГЧП: депутаты, чиновники других направлений, муниципалитеты? Без их поддержки вряд ли многое получится…
— Про депутатов Думы я уже говорила. Депутаты Заксоба еще в прошлом году поддержали региональный закон о ГЧП. О готовности муниципалитетов мы будем говорить на ежегодном Форуме МО Оренбургской области в начале декабря. Уверена, что посылы, которые губернатор дал в своем Инвестиционном послании, в том числе и в части ГЧП, они услышали. ГЧП представляет собой альтернативу приватизации жизненно важных, имеющих стратегическое значение объектов государственной собственности.
